Театр «Гротеск»:

  На территории, где располагается ныне  это  здание, на  проспекте Ворошиловском 20, 

Далее отмечалось, что помещение, как зала так и фойе, долж­ны быть оборудованы вентиляцией, и давалось две недели под от­ветственность администратора для её установки. Казалось бы, была просто проявлена забота о пожарной безопасности, о жизни и здоро­вье людей. Но внимательное чтение заставляет нас сделать другой вывод. Упорно проводится мысль о том, что это помещение непригод­но для любого вида клубной работы. Хотя было написано, что клуб­ную работу можно было бы разрешить, но из текста мы видим нечто противоположное, так как «устройство электробиографа, например, полностью исключается - зал сцены и фойе размещены в подваль­ном помещении, уборные артистов расположены непосредственно за сценой без выхода. Всё это исключает возможность оборудования её декорациями и всем необходимых для декоративных постановок» -из этого можно заключить, что пожарники уже вмешиваются в святое святых для артистов и присваивают себе чуть ли не права режиссёров и постановщиков спектаклей! «Сама сцена имеет единственный вы­ход» - и так далее.

Конечно, надо признать, что пожарникам того времени было вид­нее, и они грамотно, хотя и очень придирчиво описывают состояние непригодности зрительных залов в театре того времени. Возможно, что помещение было действительно очень тесно и непригодно для эксплуатации, но всё это было очагом культуры, в котором выступали такие артисты, как Владимир Яковлевич Хенкин (1883—1953), русский актёр театра, народный артист РСФСР (1946). Родился 8 (20) декабря 1883. На сцену вышел в 1902 г. Был знаменитым провинциальным ко­миком, играл в театрах Феодосии, Ташкента, Баку, Ростова-на-Дону, Киева. В 1908-м стал актёром московского театра «Буфф». С 1911-го много работал на эстраде, одним из первых освоил жанр пародии, исполнял куплеты и сатирические рассказы.

Первый большой успех пришёл к нему в программах Мюзик-холла (участвовал в них до закрытия Мюзик-холла в 1926). Его называли королём смеха. Частым гостем был на сцене и Фёдор Николаевич Курихин — выдающийся комик театра и кино, один из организаторов Московского театра сатиры, один из первых актёров российского иг­рового кинематографа. Исполнил роль Факельщика в «Весёлых ре­бятах».

Неизменным конферансье в «Гротеске» был А. Г. Алексеев. Судьба театра, как и самого актёра, напоминала в то время судьбы тысяч и тысяч других людей, которые бежали из Украины на юг в Ро­стов-на-Дону, чтобы найти тут приют и убежище от преследовавших, убивающих и грабящих людей банд Махно и прочих подобных охотни­ков за чужим добром и мародёров.

В то смутное и тяжёлое время, спасаясь от преследований банди­тов-махновцев, которые неотступно преследовали людей и следили за ними до последнего шага, из Украины спешило много людей, ко­торые пытались найти защиту у родственников, но не находили её. Целые семьи погибали от рук грабителей, и не помогало даже то об­стоятельство, что люди записывались в красную или белую армию — их всё равно могла ждать неминуемая гибель. Люди погибали, всё нажитое и заработанное ими на чёрный — да и не только на чёрный! — день грабилось или в лучшем случае переходило в собственность но­вой власти.

Но вернёмся к «Гротеску» и его конферансье. Блестящий фрак и монокль в глазу привлекали публику, и он, импровизируя в зави­симости от того, какая публика была в зале, вёл с ней рискованный для артиста, но такой саркастичный и полный тонкого юмора диалог. Если кому-нибудь не нравилось слово «товарищ», то актёр мгновен­но преображался, то есть обладая блиц-реакцией (а как было её не развить ведь тут на кон ставилась не только профессиональная репу­тация, но и сама жизнь актёра!) — мгновенно принимал образ гуся в ответ на выкрик: «Гусь свинье не товарищ!» - образ этой такой мир­ной домашней птицы, и именно этот выразительный образ, которой он немедленно приобретал размахивая руками как крыльями, именно это спасало ему жизнь, и актёр успевал быстро ретироваться со сце­ны под хохот публики.

Под стать А. Алексееву были и многие его партнёры по сцене. Те­атр пользовался успехом у самой различной публики - в зависимости от того, в чьи руки переходил город, (городской сад был приведён в негодное состояние, и в нём, некогда прекрасном, радующем душу своими цветниками и чудесными аттракционами, сейчас царили хаос и разорение). В те дни, когда в городе верховодили красные, на цен­тральной аллее сада можно было увидеть повешенных на фонарях бе­логвардейцев, в другие дни, когда белые отбивали город, на другой стороне аллеи вешали уже красных. Люди, гулявшие в ростовском-на-дону городском саду, привыкшие, с одной стороны, к подобным сценам, а с другой стороны - ещё не забывшие былой блеск город­ского сада, прогуливались по нему, как будто не замечая происходя­щего вокруг, а некоторые специально шли посмотреть.

В это смутное время и пробовали в «Гротеске» свои силы актёры В. Хенкин, В. Владиславский, Ф. Курихин, композиторы братья По­красс, драматург И. Прут. Спектакли посещали руководители кра­сных М. Тухачевский, С. Будённый, поэт-певец пролетариев Демьян Бедный, но бывали и руководители белого движения и тогда можно было видеть описанные выше сцены. Нет, слова «товарищ» они ни­когда не перенесут! «Гротеск» составляет жизни блеск». Так с юмо­ром над мнимым блеском тогдашней жизни не уставали повторять ростовцы, подбадривая себя этими словами и не забывали пойти в театр, который давал им новые силы в это тяжёлое время. Действи­тельно спектакли этого театра всегда были блестящими и полными жизни, они укрепляли уверенность жителей города Ростова-на-Дону в том, что всё происходящее в стране кончится позитивным финалом, помогали им выжить в это смутное время.

Судьба актёров прошедших нелёгкий путь из Киева через Ростов, Тифлис в Москву была обычной для многих граждан молодой Совет­ской России. Что-то очень родственное было у «Гротеска» с «Сатири­коном». «Гротеск» не просто забавный маленький театр, это правну­чек, кровный отпрыск семьи российского театрального «Сатирикона». В «Гротеске» кончилось творчество нелепого, всё остроумно, мило, занятно», - писал О. Мандельштам в журнале «Обозрение театров». Мандельштам сравнил также театр «Гротеск» со страсбургским пи­рогом. Немного расскажем о страсбурском пироге, о котором писал ещё Пушкин:

Пред ним roast-beef окровавленный, И трюфли, роскошь юных лет, Французской кухни лучший цвет, И Страсбурга пирог нетленный. Меж сыром лимбургским живым И ананасом золотым. (А. С. Пушкин. «Евгений Онегин»)

О том, что Страсбург — город на востоке Франции, расположен­ный на реке Иль, знают, вероятно, все. О том же, что такое страс-бургский пирог, да ещё «нетленный», не знают многие. Упоминает А. С. Пушкин «жирный страсбургский пирог» и в послании к Щерби­нину в 1819 году.

Изобрёл знаменитый деликатес, известный под названием «страс­бургский паштет», в 1782 году нормандский повар Жан-Жозеф Клоз, получивший за это дворянский титул. Русская кухня не знала паш­тетов, и лучшие паштеты долгое время привозили из-за границы, запечённые в различных видах теста: слоёном, заварном, сдобном, пресном, рубленом, рассыпчатом и даже дрожжевом. Для долгого хранения, после запекания в формах, промежуток между тестом и паштетом заливали растопленным смальцем. Так паштет становился «нетленным», и его можно было долго хранить и транспортировать в ледниках. Настоящий страсбургский паштет делали из гусиной или телячьей печёнки, телятины и рябчиков с трюфелями. Во времена А. С. Пушкина к ним подавали соус Кумберлан из яблочного пюре со смородиной, вином, пряностями и т. д. Вкус его был кисло-сладким. Привозные паштеты были очень дороги. Например, Пушкин, говоря о расточительстве некоего Соболевского, пишет, что последнему «деньги нужны для паштета из печени».

Соседом «Гротеска» был театр «Скоморох», расположенный в нескольких сотнях метров вниз по Большой Садовой. Судьба те­атра «Скоморох» полностью совпал с судьбой театра «Гротеск» и также был закрыт в связи с невыполнением предписаний по­жарного надзора. Лидии Андреевне Руслановой - любимице ку­печеской публики пришлось уехать из Ростова-на-Дону и театры оставшиеся без кумиров, конечно надо было поскорей закрыть, переделать во что-нибудь более отвечающее казённым стандар­там новой Советской власти, стандартам где не было уже места действительному искусству, которое заменялось новыми идеями пролетарской культуры, которая к тому времени бурно ворвалась в быт и жизнь людей. На месте подобного «Гротеску» театру была устроена редакция газеты «Молот», и это символическое название хорошо отражало основное содержание новой культуры и но­вой жизни.